Я люблю Dunhill, Dunhill любит меня.

Литры кофе. Сигареты. Кофе.
Его бывшая пришла. С Его сыном. Когда мы слушали концерт.
Две сигареты, кофе.

Волнение перед звонком, ломка по голосу.
Сигарета.

Счастливые часы вместе.
Кофе.

Очная ставка — я перед Гудвином, Гудвин передо мной, позади Лев.
Когда ты понимаешь, что из-за тебя атмосфера наколяется, еще одна сигарета.
Не нужна зажигалка, бумага и табак вспыхивают так.

Стратегия Гудвина уступить кошку Льву — пять сигарет.

Гудвин, сидящий напротив в кафе, гладящий по волосам — кофе. Двойной.

Когда Лев тебя провожает, и ты каждый чертов раз пытаешься ему сказать, что ты сбежишь — одна сигарета, честно украденная у Бранко. 

Старый филин рисует, оживляет этот город и курит Малборо Ред.

Когда старый филин говорит, что в органах тебе придется стать ментальной проституткой, идти по головам и пресмыкаться, «не смей добровольно лезть в золотую клетку!» — еще три сигареты.

Чертежи Бранко — один кофе. 

Взгляд на остановку в направлении твоего дома, путь к остановке по направлению к убежищу, в котором Гудвин и Лев — две сигареты.
Глубокие затяжки. 

Я любила появляться там немного не в себе. 

Данхилл делает походку нетвердой, губы растягиваются в улыбке сами собой, слабость, чувство, словно весь твой грязный мирок уже готов катапультироваться на счет

Три
Два
Один

Но он остается.

Желание сбежать от всего мира — один кофе. За свой счет. В гордом одиночестве. 

Взгляд на остановку по направлению к убежищу, когда ты стоишь на остановке по направлению к дому — ноль сигарет.